Мне предложена тема о христианстве: что значит “быть христианином” и как быть христианином в современном мире.
     В каком-то отношении быть христианином очень просто. Христианин – это ученик и друг Христов; оба эти понятия смежны, хотя есть и различия. С одной стороны, мы ученики Христовы, Его последователи, и поэтому должны учиться от Него через Евангелие тому, во что Он верит, тому, как Он учит нас жить. Я не случайно употребил выражение “во что Он верит”. Как-то в России молодой офицер на ступенях московской гостиницы “Украина” поставил мне вопрос: “Хорошо, вы верите в Бога. А Бог-то – во что Он верит?” И я ему ответил: “Бог верит в человека”.
     Это первый момент в христианской жизни: вместе с Богом верить в человека, начиная с себя самого. Христос не случайно нам говорит, что мы должны любить ближнего, как самих себя. Любить – значит быть готовым делать всё возможное для того, чтобы любимый человек ликовал в жизни, рос в полную меру своих возможностей и был достоин своего человеческого звания. Поэтому первое, чему нас учит Христос, когда мы делаемся Его учениками это – верить в человека, надеяться на всё от него и любить его, даже ценой собственной жизни.
     Опять-таки, когда я говорю “ценой собственной жизни”, это не обязательно означает смерть, потому что можно целую жизнь отдать для одного человека или для какой-нибудь группы людей, без того чтобы умереть от этого в прямом смысле слова, телесно. Мученики умирали телесно, свидетельствуя о своей вере во Христа. Но мы часто должны вымирать и умирать для того, чтобы другой человек мог дышать свободно, ожить, найти простор в своей жизни. Иначе сказать: должны жертвовать собой, забывать о себе для того, чтобы помнить о другом человеке. Никто большей любви не имеет, как тот, кто жизнь свою готов отдать ради своего ближнего. А жизнь может быть долгая, трудная, когда человек ни о чем не думает, что относится к нему, а только о возможности служить другому человеку, другим людям. Вот первый шаг: быть учеником Христа значит верить в человека, начиная с себя и продолжая всеми другими.
     Но верить означает, что мы убеждены, что в каждом человеке есть свет, есть добро. Свет во тьме светит; тьма не всегда этот свет принимает, но тьма не в состоянии заглушить или потушить свет. Свет имеет самобытность, силу, жизнь; тогда как тьма – отсутствие всего этого; это очень важно себе представить.
     Конечно, кроме этого мы находим в Евангелии много указаний о том, каким образом осуществлять свою веру в человека вместе с Богом, как мы можем вместе с Богом надеяться до последнего мгновения на то, что даже преступник может стать достойным своего человеческого звания. И это случается. Бывает, что человек проживет недостойно в течение всей своей жизни, а оказавшись лицом к лицу с возможностью, больше того: с уверенностью, что ему грозит смерть, вдруг опомнится и станет совершенно иным человеком. Человек может прожить преступником и умереть праведником. Это подразумевает святой Серафим Саровский, когда говорит о том, что начало жизни, ранние годы детства и конец жизни большей частью покойны, светлы и хороши, но в середине жизни бывает сплошная буря. С этим мы должны считаться, когда думаем о себе и о других.
     Часто говорят: для того, чтобы быть христианином, надо выполнять заповеди Христовы. Конечно; однако заповеди Христовы – не приказы, которые Он нам дает: мол, надо прожить так, надо прожить этак, а если не проживешь таким образом, то будешь за это наказан... Нет, заповеди Христовы – это Его попытка нам образно показать, какими мы могли бы быть, если стать и быть настоящим, достойным человеком. Поэтому заповедь Христова – это не приказ, а откровение перед нашими глазами о том, какими мы призваны быть и можем быть; какими мы, следственно, и должны быть.
     Я упоминал также, что мы должны быть не только учениками Христа, но Его друзьями. Бывает, ко мне на исповедь приходит ребенок лет семи-восьми и приносит целый список прегрешений. Я слушаю и потом обыкновенно спрашиваю: “Скажи, ты сам чувствуешь себя виноватым или повторяешь мне то, в чем тебя упрекают твои родители?” – “Нет, мама мне сказала, что я должен исповедать то или другое, потому что это ее сердит, этим я нарушаю покой домашней жизни”. Я на это отвечаю: “Теперь забудь это; не о том речь идет. Ты не пришел ко мне рассказывать, на что сердятся твои мать или отец. Скажи-ка вот что: ты о Христе что-нибудь знаешь? Ты читал Евангелие?” – “Ну, мне мама и бабушка рассказывали, и я кое-что читал, да и в церкви слышал”. – “А скажи: тебе Христос нравится как человек? Ты хотел бы с Ним подружиться?” – “Да!” – А ты знаешь, что значит “быть другом”? Друг – человек, который верен другому при всех обстоятельствах жизни, который готов все делать для того, чтобы его не разочаровать, его не обмануть, остаться при нем, если даже все другие от него отвернутся. Друг – человек, который лоялен до конца. Вот представь: если бы Христос был мальчиком в твоей школе и весь класс на Него ополчился, что бы ты сделал? У тебя хватило бы дружбы, то есть верности и храбрости стать рядом с Ним и сказать: если хотите Его бить, бейте и меня, потому что я с Ним... Если ты можешь сказать о Христе, что готов быть таким другом, то можешь дальше ставить перед собой вопросы. Читай Евангелие, ставь перед собой вопросы о том, как можно так прожить, чтобы Его в тебе самом не разочаровать. Как можешь ты так прожить, чтобы Он радовался на тебя, радовался, видя, какой ты человек, каким ты стал ради этой дружбы. Ты понимаешь это?” – “Да”. – “И ты готов на это идти?” – “Да”... Так вот, в этом вся христианская жизнь. Вся христианская жизнь заключается в том, чтобы быть верным другом Христа и постоянно учиться тому, что Он любит, а что для Него отвратительно, что привело к Его смерти, – и соответственно себя вести.
     Если перенести эти вопросы и эти зачаточные ответы на современную жизнь, то можно видеть, что это значит. В ранние века христианства быть другом Христовым, быть верным Ему, лояльным Ему значило быть готовым перед лицом ненавидящих Его людей, гонителей веры, которую Он проповедовал, сказать: “Я один из них!” – и, если нужно, пострадать. И не только самому пострадать, – потому что в древности пострадать за Христа считалось честью, считалось самым замечательным, что может случиться в жизни. Есть очень трогательный рассказ в житиях святых. В Риме к Колизею мчится женщина и встречает своего знакомого, который ее останавливает: “Куда ты бежишь? Там христиан мучают!” – “Да, – отвечает она, – я хочу умереть с ними”. – “Но что же ты туда влечешь своего маленького мальчика?” – “А как же! Неужели я лишу его радости умереть за Христа!” Вот так относились в древности. В наше время нам не грозит смерть столь непосредственно, но перед нами постоянно ставится вопрос: ты со Христом или против Него? Даже в самых мелких вещах: ты готов лгать? ты готов обманывать из трусости, ради выгоды?.. Если ты готов это делать, ты не ученик Христа. Ты готов забыть нужду другого человека, потому что она тебе невыгодна или требует от тебя усилий, которые ты не готов отдать? Ты не ученик Христа... Быть учеником Христа не значит все время совершать какие-то героические поступки; это значит изо дня в день героически совершать мелкие поступки; иметь мысли чистые, достойные той любви, которую Бог к тебе имеет; иметь правоту жизни, сколько это возможно, даже с опасностью, даже с риском; это значит не стыдиться своего звания христианина, быть готовым перед людьми сказать: “Да, я Христов; если вы хотите меня отвергнуть, отвергайте, но я не отойду от Христа для того только, чтобы остаться с вами”. И это очень важно. Героические поступки нам даются редко, а ежедневный героизм не нужен. Много лет тому назад отец Сергий Булгаков написал статью “Героизм и подвижничество”. Он говорил о том, что героизм – это момент, когда человек совершает один поступок, которым может кончиться его жизнь или который принесет ему победу; а подвижничество – это та форма жизни, при которой человек постоянно учится у Христа, как жить, постоянно проливает в свою душу свет Христов, постоянно стремится жить достойно своего человеческого звания и достойно Христа.
     А если поставить вопрос о том, что такое человеческое звание, опять-таки повторю: посмотри на Христа. Он – единственный во всей истории человечества в полном смысле Человек. Человек без каких бы то ни было дополнительных слов, просто Человек в полном смысле слова. Человек, Который так велик, так прозрачен, так открыт Богу, что Бог и Он сливаются в одно, соединяются в одно, без того чтобы Человек перестал быть самим собой. Это очень важный момент. В рассказе о Воплощении Христа это играет колоссальную, центральную роль. Мы верим в то, что Бог стал человеком, воплотился, но что Иисус, рожденный от Девы, не перестал быть в полном смысле человеком подобным нам. И когда мы ставим вопрос о том, как это возможно, как может Божество и человечество соединиться таким образом, есть ответ у святого Максима Исповедника. Он говорит, что Божество и человечество соединились во Христе, как огонь пронизывает железо, которое положено в жаровню. Ты кладешь в жаровню меч серым, тусклым; вынимаешь – он весь горит светом и огнем: железо и огонь так пронизали друг друга, что теперь можно резать огнем и жечь железом... И вот мы призваны так соединиться со Христом, чтобы Его жизнь стала нашей жизнью. В таинствах, о которых мы будем говорить чуть позже, присутствует именно этот момент. Мы соединяемся со Христом, наше тело делается телом Христовым и в каждом отдельном человеке, и в совокупности всех людей, – настолько, что отец Сергий Булгаков мог сказать, что христианская Церковь является присутствием воплощенного Христа на земле, потому что мы все делаемся членами, частицами Его Богочеловеческого тела. Вот что значит быть христианином.
     Как это применять практически в течение всей своей жизни на земле? Это и сложно, и просто. Если говорить общими словами, конечно, это требует громадного развития понятий; но если говорить о себе, о своей жизни, то это бывает так просто, хотя порой эта простота бывает очень страшная. У меня был товарищ старше меня лет на десять. Когда он был студентом в Париже, он всегда жаловался на то, что он такого высокого роста, широкоплечий, что не может незаметным быть. Помню, как-то раз в метро мальчонка его дернул за рукав и говорит: “Дядя, тебе разве не скучно одному там, наверху стоять?” – потому что мальчик был малюсенький, а Володя был очень рослый. А пришла война, и я от него получил письмо, в котором он между прочим писал: “Я всегда жаловался, что я такой широкоплечий и рослый, а теперь так радуюсь на это: когда бывает стрельба, то два человека могут спрятаться за моей спиной”. Это были не слова, потому что он был на фронте, в него реально стреляли, и он отдавал жизнь. Он не был убит, а жизнь-то он все равно отдавал; то, что эту жизнь у него не отняли, не значит, что он не был готов ее положить за други своя, то есть за другого человека, – не за личного друга, а за того солдатика, который за ним может спрятаться. В таком отношении мы можем в течение всей нашей жизни и в большом, и в малом быть – не героями, потому что это бывает редко, а подвижниками: постоянно двигаться по руслу, постоянно двигаться к тому, чтобы быть все более и более похожими на Христа, все больше радовать Его тем, что мы делаемся похожими на Него, все светлеем, принимая в себя черты Его личности и учась тому, чтó для Него отвратительно и чтó для Него – радость.
     Я помню священника, молодого тогда (мне он казался очень ветхим, потому что сам я был мальчиком десяти лет), который меня очень поразил. Я его назову, потому что надо помнить таких людей: отец Георгий Шумкин. Он был священником нашего детского лагеря, и нас, мальчиков, поражало, что он умел всех нас любить без разбора. Когда мы были “хорошими”, его любовь была ликующей радостью; когда мы отпадали от благодати, делались плохими, дурными, его любовь не менялась, только делалась острой болью в нем, болью, которая нас оздоровляла и меняла. Я тогда о Боге ничего не знал, но это меня поразило и осталось в моем памяти и в моем сердце; и раскрылось только тогда, когда я о Боге узнал. Да, Бог нас так любит: Он ликует – и Он умирает на кресте... И эта смерть Христова на кресте (так же, как острая боль в душе и в сердце отца Георгия Шумкина) может быть возрождением нашим и возрождением других людей, потому что многие из нас переменились от того, что не могли вытерпеть вид Его страданий.
     Вот, как мне кажется, в простых словах и в масштабе обыкновенной простой жизни, чтó значит быть христианином в современном мире.